Половина пятого утра, персонал приёмника хочет спать как из пистолета. Звонят озорные скоряки: «Рассупонивайте оперблок, аппендицит явный». Не то, чтобы нам прямо хотелось немедленно радостно закопаться в кишочки, но… Готовим, что делать.
«Срочка, 12 лет, с мамой, мама отбитая на всю голову». Приехали. Пацан белый от боли, идти один не может, косит вправо. Пальпация говорит — срочно на стол. А мама говорит другое. Мама говорит: «Мы не согласны ложиться, укольчик ему сделайте, мы в Хрхрнацкий монастырь поедем, там, говорят, и не такое замаливали». Уговариваю. Пришёл анализ — лейкоциты в потолок.
— Вы понимаете, что ваш сын умрёт в результате поездки, что время будет упущено?!
— Ты меня не пугай! Всякий щенок учить тут еще будет!
Подписан отказ. Полное бессилие изменить ситуацию. Хочется то ли плакать, то ли стенку пинать…
Через сутки парня привезли в терминальном состоянии. Разлитой перитонит, вся брюшная полость по сути мертва, сепсис, естественно… Две бригады выложились в ноль, до потери сознания от усталости в предбаннике. Труп.
Знаете, кто виноват и что виноватому было? Виноватым врачам сняли премии и объявили взыскания. Мамуля, сволочь, не виновата.
Ах да, меня тоже опустили. «Недостаточно старательно уговаривал», «не обрисовал полной картины заболевания, типа, да хрен с ними, с деньгами, но как так можно — убить собственной тупостью своего ребёнка…
Из сети
