Как-то вечером поступает вызов, повод: «плохо, давящие боли в груди». Сердце наверное. Может, инфаркт. Едем. Открывает мужчина, лет 40, небритый, глаза заплывшие, улыбка странная, виноватая, а заааапах.. - по всем признакам запой не первый день, а то и не первую неделю. Однако бывает, что инфаркт и таких не щадит, так что проходим.
Начинаю расспрашивать: что случилось, где болит, когда заболело, сколько дней запой? А мужичок смотрит на нас душевно так и отвечает:
- Доктор! Вот тут жмёт невыносимо! - стучит себя в грудь. - Сил моих нет, душа болит! Не могу я один больше пить!
- Так не пей, родненький - отвечаю.
- Да нет, доктор, вы не поняли! Мне ОДНОМУ пить противно. Ну невмоготу, понимаете.. А ваши бригады всегда по двое приезжают, вот я вас и вызвал! Вы простите, доктор, если можете, но ДАВАЙТЕ НА ТРОИХ, а? - и смотрит на нас так жалобно.
Вот она, наша русская непосредственность. А работа мысли какая! Мне его жалко стало, взял бутылку, налил три стопки. Мужичок аж просиял, в лице изменился. Подняли, чокнулись. Мы с фельдшером сделали вид будто пригубили, пожелали завязывать и отправились на следующий вызов.